«COVID-19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ» ПАНДЕМИЯ: ВЫСОКИЕ РИСКИ ДЛЯ БЕРЕМЕННЫХ.

«COVID-19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ» ПАНДЕМИЯ:

ВЫСОКИЕ РИСКИ  ДЛЯ  БЕРЕМЕННЫХ.

Крашенюк А.И., Академия гирудотерапии, Санкт-Петербург.

Опубликовано: “COVID-19” – “POSTCOVID SYNDROME” Pandemic: High Risks for Pregnant Women.

Acta Scientific Medical Sciences 7.2 (2023): 71-82.

Krashenyuk A.I., Academy of Hirudotherapy, St.-Petersburg, Russia.

В статье рассмотрен механизм заболевания « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ». Затронуты механизмы  патогенеза  данным заболеванием у беременных. Исследованы наиболее доказанные  механизмы патогенеза заболевания и наиболее корректные методы лечения по литературным данным. В сравнительном плане показано преимущество «Системного метода пиявколечения»  по сравнению с предложенными способами лечения. Показана возможность монотерапии медицинскими пиявками (гирудотерапия) данного заболевания и рекомендации для беременных женщин, имеющих риск заболевания.

Ключевые слова: Болезнь « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ», поражение нервной системы (центральной и периферической), поражение  эндотелия, микротромбозы, депрессия. «Системный метод пиявколечения»  (СМП) – гирудотерапия, нейротрофический эффект, тромболизис, иммуномодулирующий эффект, дезинтоксикационный эффект, волновой эффект, эффект  производства окиси азота –  NO.

Новая вирусная пандемия  породила множество проблем для всех служб здравоохранения 205 стран, охваченных  пандемией. Это и высокая смертность заболевших,  особенно в группе лиц пожилого возраста, это и реабилитация и попытки предотвратить высокую вероятность тромбозов у реконвалесцентов, это проблема реабилитации при поражении мозга, это и попытки создать вакцинные препараты различной архитектуры, и другие проблемы.

Но наиболее драматичной  оказалась проблема наиболее уязвимого контингента - беременных, как заболевших коронавирусом, так и вакцинированных различными типами вакцин.

Автору  статьи принадлежит серия публикаций, освещающих особенности патогенеза нового  заболевания: «COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ», а также способу лечения и профилактики этого заболевания на основе научно доказанных лечебных свойствах    медицинских пиявок Hirudo medicinalis [1-14]. При этом, уже редакциями четырех научных медицинских журналов принята концепция автора о названии заболевания -

« COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ» [11-14], что отражает наступившее понимание того, что это единое заболевание, имеющие две фазы: первая фаза, это острый процесс, длящейся обычно 2-3 недели -

COVID – 19») и следующая фаза – это развитие хронического процесса –

(«ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ»), который может длиться на протяжении 18-24 месяцев.

В работе [14] обращено внимание читателей, что такое  определение новой пандемии важно не только с таксономической точки зрения, но, прежде всего,  с ментальной, так даёт врачу понимание врачу сложности протекания заболевания и требует наблюдения за пациентами в течение всего указанного периода, например, контроля за динамикой  Д-димеров, протромбинового времени, количества тромбоцитов и уровня фибриногена в крови реконвалесцентов. Сейчас это наиболее информативные  маркёры  опасности развития тромбозов. Термин «Длинный ковид», не отражает существа процесса заболевания [13].

Кроме того, в указанной серии публикаций  мы проанализировали наиболее аргументированные  и доказанные  различные стороны патогенеза

« COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМА» [3-14].

В настоящей работе мы предлагаем рассмотреть проблему данного заболевания с позиции риска для беременных, с учетом имеющихся публикаций [15-17] .

Если рассматривать проблему заболевания беременных, то, прежде всего, следует  сказать, что эта группа  женщин, находится  в зоне повышенного

риска заболевания .

Это связано со следующими причинами, во-первых, беременность – это состояние физиологической гиперкоагуляции, при котором этим пациенткам назначают антикоагулянты  во время беременности. Большинство осложнений беременности либо обусловлены, либо сочетаются с высоким тромбогенным потенциалом. Генетические факторы свёртывания крови, особенно антифосфолипидный синдром, являются факторами риска большого количества осложнений беременности – это и внутриутробная гибель плода, и неудачи ЭКО, и задержка внутриутробного развития плода, и преждевременная отслойка плаценты, что приводит к тяжелым тромбогеморрагическим осложнениям, это тромбозы и эмболии.

Можно ожидать, что в условиях заболевания « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ» эти осложнения могут представлять  еще большую опасность. Ведь вирус « COVID – 19» может быть фактором, активирующим факторы свёртываемости крови. Отдельные публикации подтверждают высказанные опасения [18].

В последние годы большое распространение получило учение о генетической тромбофилии. Во всем мире это примерно до 20 процентов людей, которые являются носителями той или иной формы генетической тромбофилии. С этим можно жить долго, но если возникает инфекция, травма, выполняется операция – больной может погибнуть от тромбоэмболии, даже если операция выполнена на высоком техническом уровне. Причиной тому – скрытая генетическая тромбофилия – мутация, которая делает её носителя подверженным высокому риску тромбообразования.

Одна из форм тромбофилии – так называемая  гипергомоцистеинемия, которая может быть как приобретенной, так и генетически обусловленной, также может быть важным фактором тромбозов, инфарктов, инсультов.

А сейчас есть данные о том, что гипергомоцистеинемия усугубляется и при  инфекции « COVID – 19». Соответственно, в группу риска входят все те, у кого повышен уровень гомоцистеина в крови, но человек может не знать об этом.

Высокая контагиозность вируса  поражает людей с  явной или скрытой предрасположенностью к тромбозам. Это пациенты не только с генетической тромбофилией или антифосфолипидным синдромом, но и с сахарным диабетом, ожирением, ревматическими болезнями и другими патологическими состояниями, ассоциированными с повышенным свертыванием крови  и/или воспалением.

Сегодня  однозначно можно утверждать – при этой  вирусной патологии  с самого начала имеет место активация гемостаза, внутрисосудистое свертывание крови и тромбообразование в сосудах мелкого калибра жизненно важных органов. При этом повреждаются не только легкие, а блокада микроциркуляции и ее необратимый характер определяют исход заболевания [19].

Позднее начало антикоагулянтной терапии является неблагоприятным фактором. Причем этот процесс внутрисосудистого свертывания в капиллярах легкого играет важную роль в развитии острого респираторного дистресс-синдрома (ОРДС). Но далеко не сразу удалось  уловить связь между внутрисосудистым свертыванием крови и ОРДС.

В западной литературе даже появился термин «Легочная  интраваскулярная коагуляция». Практически во всех случаях имеет место активация системного воспалительного ответа. Это общебиологическая реакция, которая особенно проявляется в ответ на инфекцию вирусной природы.

Международные организации признали, что коронавирусная инфекция – это сепсис.

С другой стороны, международная организация по тромбозу и гемостазу в абсолютном числе случаев признала наличие ДВС-синдрома у тяжелых больных с «COVID-19» . Сочетание сепсиса и коагулопатии – это септический шок. Еще китайские коллеги указывали, что в 92% случаев больные умирают от септического шока.

Конечно, нельзя отрицать, что наряду с вирусом причиной септического шока может быть присоединение вторичной бактериальной инфекции. У больных «COVID-19» и нарушениями в системе гемостаза, как правило, имеет место гиперферритинемия, которая возникает при критических состояниях как реактант острой фазы воспаления и характеризуется цитокиновым штормом вследствие гиперактивации макрофагов и моноцитов. Вследствие этого вырабатывается большое количество ферритина – сложного белкового комплекса, выполняющего роль основного внутриклеточного депо железа у человека и животных.

В данном случае это всегда белок острой фазы, маркер тяжелого воспаления, а  не показатель избытка Fe+2.

Таким образом, цитокиновый и тромботический шторм усугубляют состояние больного и определяют степень тяжести. Но есть и особенности.

Возможно, при  «COVID-19» в первую очередь повреждается фибринолиз – часть системы гемостаза, которая обеспечивает процесс разрушения уже сформированных кровяных сгустков, тем самым, выполняя защитную функцию предотвращения закупорки кровеносных сосудов фибриновыми сгустками. Отсюда синдром фибринирования при меньшей частоте геморрагических осложнений. И отсюда же открывается перспектива применения тромболитиков, о чем сейчас так много пишут.

Популяционный анализ говорит о том, что есть люди не только с явными, но и со скрытыми нарушениями гемостаза, предрасполагающими к тромбозам – генетические тромбофилии, антифосфолипидный синдром и ряд других заболеваний, сопровождающихся избыточной активацией системы гемостаза; а также люди с высокой готовностью к супервоспалительному ответу (врожденные факторы и ряд ревматологических и иммунных заболеваний).

И, наконец, «COVID-19» – это тромбовоспаление.

Нейтрофилы и выделяемые ими внеклеточные ловушки нейтрофилов (NET) играют огромную роль в развитии так называемых иммунотромбозов. Это одно из приоритетных научных направлений сегодня.

При оценке вентиляционно-перфузионных нарушений при «COVID-19» превалируют перфузионные нарушения, нарушения микроциркуляции, а это значит, что главная терапевтическая мишень – восстановление нормальной перфузии тканей, то есть противотромботическая терапия, а возможно, даже и фибринолитическая. Механическая вентиляция не может решить вопрос перфузионных нарушений.

Физиологические изменения, связанные с беременностью, повышают восприимчивость матери к инфекциям в целом.

Беременность — это состояние относительной  иммуносупрессии, обусловленное изменением состояния иммунной системы организма с целью предотвращения отторжения плода [20]. Повышение уровня эстриола также снижает уровень CD4+ и CD8+ Т-клеток, подавляет выработку воспалительных цитокинов и способствует высвобождению противовоспалительных цитокинов [20]. Эти иммунологические сдвиги и физиологические изменения предрасполагают беременных к более тяжелому течению болезни  и к заболеваниям, связанных с респираторными инфекциями, в том числе,  и при коронавирусных инфекциях [20,21].

Особенности течения заболевания COVID-19 при беременности

Тестирование у небеременных чаще всего происходит, когда они проявляют симптомы или были в контакте с зараженными людьми, в то время как беременные часто тестируются на «COVID-19», когда обращаются за медицинской помощью по беременности или причинам, не связанным со вспышкой «COVID-19» [16,22]. Проведенный систематический обзор 28 исследований, включавших 11 432 пациенток, показал, что одна из 10 беременных или родильниц, поступивших в больницу, дала положительный результат на  «COVID-19» [17]. Из них 75% были бессимптомными носительницами, и одна из 20 бессимптомных беременных дала положительный результат на «COVID-19» [17].

Как и в общей популяции, преобладающими симптомами «COVID-19»

у беременных были гипертермия, кашель, одышка и лимфопения [17].

По сравнению с небеременными женщинами репродуктивного возраста беременные или недавно беременные женщины с «COVID-19»  реже сообщали о миалгиях [17]. Французское когортное исследование показало, что наличие желудочно-кишечных симптомов было связано с более тяжелым течением заболевания [25]. Клинические симптомы инфекции, как правило, не различались в зависимости от гестационного срока [26].

Данные о течении «COVID-19»  у беременных женщин неоднозначны.

Международные данные свидетельствуют о сходном течении заболевания у беременных и небеременных женщин. Большинство исследований показывают, что критическое течение заболевания редко наблюдается у беременных пациенток, но несколько увеличивается по сравнению с возрастной популяцией [27-31]. В одном исследовании сообщалось, что примерно 90% беременных с диагнозом «COVID-19» выздоравливали без необходимости досрочного родоразрешения [17].

Недавнее исследование показало повышенный риск тяжелых заболеваний и искусственной вентиляции легких (ИВЛ) у беременных по сравнению с небеременными женщинами с поправкой на возраст, расу и сопутствующие заболевания [32]. Кроме того, «COVID-19» ассоциирован с развитием кардиомиопатии у 7-33% населения в целом [33, 34].

Данные о кардиомиопатии «COVID-19»  во время беременности ограничены, так данное осложнение проявилось всего у двух беременных пациенток [35]. Из-за отсутствия данных неясно, повышен ли риск развития связанной с «COVID-19»  кардиомиопатии у беременных по сравнению с общей популяцией.

Дифференциальный диагноз симптомов «COVID-19»  при беременности сложен и включает преэклампсию, кардиомиопатию, плевральный или перикардиальный выпот, гестационный ринит, физиологическую одышку и проявления других вирусно-бактериальных пневмоний. Многие состояния, связанные с повышением температуры тела, кашлем или одышкой, могут спровоцировать досрочное завершение беременности, в том числе привести к преэклампсии и тромбоэмболии легочной артерии [17].

Частота госпитализации в интенсивную терапию возрастает с увеличением срока беременности, причем в одном исследовании сообщалось, что более 90% беременных пациенток нуждаются в интенсивной терапии в третьем триместре [28].

Данные свидетельствуют о том, что 40% беременных, умерших от «COVID-19», имели ожирение, диабет или возраст матери был 40 и более лет [17,28,36,37].

Осложнения тяжелого течения заболевания включают необходимость инвазивной ИВЛ или экстракорпоральной мембранной оксигенации, преждевременные роды и связанную с «COVID-19»  кардиомиопатию [37].

Поздний возраст матери, высокий индекс массы тела, ранее существовавшая артериальная гипертензия и сахарный диабет (СД) были связаны с тяжелым течением «COVID-19», а наличие экстрагенитальных заболеваний было неблагоприятным прогностическим маркером для ИВЛ [17, 24 -26].

Эти показатели были тесно взаимосвязаны с риском   неонатальной

смерти [28]. Другие исследования также демонстрируют тяжелые исходы у беременных с «COVID-19» . В то время как расчетные показатели смертности беременных с «COVID-19»  составляют 0,6-2%, что сопоставимо с общей популяцией, на долю пациенток с критическим заболеванием приходится подавляющее большинство смертей, вторичных по отношению к «COVID-19»  [17, 28].

Особенности результатов лабораторно-функциональных методов обследования у беременных с «COVID-19».

У беременных с «COVID-19»  могут выявляться как лейкоцитоз, так и лейкопения. В небольшом клиническом исследовании отмечалось, что лейкоцитоз, лимфопения, сдвиг лейкоцитарной формулы вправо и нормальная температура тела чаще встречаются у беременных по сравнению с небеременными женщинами с «COVID-19» [24].

В противоположность предыдущим данным более поздние исследования выявили, что лейкопения является наиболее распространенной лабораторной аномалией у этих пациенток (66,1%) [22]. Другие общие лабораторные нормы, описанные в литературе, включают в себя повышенный уровень

С-реактивного белка, D-димера и лактатдегидрогеназы [24, 28].

Комбинация повышенных уровней D-димера и интерлейкина-6 также была связана с более тяжелым течением заболевания и обнаружена у 60% тяжелых и 80% критически тяжелых беременных с «COVID-19» соответственно [28].

К сожалению, данные о базовых уровнях этих лабораторных показателей во время беременности ограничены, что затрудняет сравнение.

Наиболее распространенными проявлениями пневмонии у беременных были изменения по данным мультиспиральной компьютерной томографии (МСКТ) легких по типу «матового стекла» и двусторонние инфильтраты [22, 17, 24, 28]. Метаанализ 42 исследований, включавших 247 беременных пациенток с «COVID-19», показал, что фокально-лучевые или бессимптомные глоссальные помутнения являются наиболее распространенными, в то время как все пациентки с тяжелым течением заболевания имели диффузные двусторонние глоссальные помутнения с субплевральным вовлечением и плевральным выпотом при

визуализации [16,22].

Это исследование выявило аномальную визуализацию у 89% пациенток, у 8,7% из которых признаки заболевания обнаружены во время МСКТ [28].

Эти сходные исследования  показали, что аномальные результаты визуализации были распространены у бессимптомных беременных пациенток [16,22]. Учитывая высокую частоту положительного тестирования, важно не допустить преждевременного родоразрешения у женщин с положительным результатом на «COVID-19» , но без клинической симптоматики [19]. Беременным диагноз должен ставиться на основании анамнеза, клинической картины, результатов лабораторных и инструментальных методов обследования, в том числе МСКТ.

Осложнения и исходы беременности на фоне «COVID-19»

В одно из крупных когортных исследований вошли 242 «COVID-19» -положительные беременные и 248 новорожденных от данных матерей, наблюдавшиеся в течение третьего триместра беременности и одного месяца после родов [28].

Результаты этого исследования показали более высокую частоту кесарева сечения и преждевременных родов у госпитализированных с симптомами «COVID-19» [28]. Было отмечено, что преждевременные роды произошли примерно у трети беременных с «COVID-19», из них 40,0% были сверхранними и ранними (с 24,0 до 33,6 недели беременности) и 60,0% – поздними преждевременными родами (с 34,0 до 36,6 недели беременности) [28].

Подобные результаты получены в другом исследовании, в которое включены 179 детей, рожденных от ковид-положительных матерей, и 84 ребенка, рожденных от ковид-отрицательных матерей, было подтверждено повышение риска преждевременных родов, необходимости в интенсивной терапии новорожденных [39,40, 23-28,31, 35,41-44].

Пока не совсем ясно, является ли более высокий уровень недоношенности следствием необходимости родоразрешения вторичным из-за осложнений, связанных с «COVID-19»  у матери, или же следствием воздействия заболевания на беременность.

Частота кесарева сечения чрезвычайно высока у пациенток с «COVID-19»  в США – метаанализ показал частоту почти 85% [43,44].

Примечательно, что единственным документально подтвержденным показанием к кесареву сечению, примерно в половине этих случаев, был только факт наличия «COVID-19»  у матери. Частота преждевременных родов и операций кесарева сечения увеличиваются у пациенток с

«COVID-19»  независимо от тяжести заболевания [29], что, возможно, говорит о том, что досрочное родоразрешение, да еще оперативным путем, может быть ятрогенным по своей природе.

Самопроизвольный выкидыш чаще встречается у пациенток, заболевших в первом триместре, по сравнению со вторым триместром, с частотой 16,1% и более 3,5% соответственно [45-48].

Несколько чаще во время беременности у пациенток с новой коронавирусной инфекцией выявляется задержка роста плода, плацентарная недостаточность с морфологически подтвержденными изменениями в плаценте в виде маточно-плацентарной сосудистой мальперфузии, межжелудочкового воспаления и тромбоза межжелудочковых сосудов плода [26].

Полученные данные подтверждают результаты следующих работ, сообщающих о гистопатологических исследованиях 14 плацент пациенток с клинически легкой формой «COVID-19», которые обнаружили окклюзионное отложение фибрина и неокклюзионные тромбы с гипоперфузией плаценты во всех образцах [27, 29].

Половина из этих случаев закончилась преждевременными родами. Также сообщалось об отслойке плаценты, выкидыше во втором триместре беременности и рождении маловесного для гестационного возраста ребенка (по одному случаю) [42-44, 49].

Частота спонтанных преждевременных родов не увеличивается по сравнению с общей популяцией, и кесарево сечение являлось основным способом родоразрешения во всех случаях преждевременных родов [17].

Соответственно, большинство осложнений у новорожденных, родившихся от матерей с диагностированным «COVID-19» , это результат недоношенности, а не инфекции «COVID-19». Младенцы с матерями, у которых заболевание выявлялось ближе к родам, с большей вероятностью имели тяжелое течение, чем те, чьи матери дали положительный результат за две или более недель до родов [26]. В недавнем когортном исследовании почти десятая часть новорожденных от матерей с положительным «COVID-19»  была обследована на антитела в первый месяц жизни [42].

Мертворождаемость и неонатальная смертность не увеличиваются по сравнению с общей популяцией [26]. Ни один из них не дал положительного результата на «COVID-19»  [50-53]. Полученные результаты согласуются с выводами другого исследования, в котором не было зарегистрировано случаев пневмонии или заболеваний нижних дыхательных путей у новорожденных в возрасте до 6-8 недель, рожденных от

«COVID-19» позитивных матерей [51, 53]. Было сообщено о нескольких случаях легких симптомов у новорожденных с диагнозом «COVID-19»  при рождении или вскоре после него [50-53].

Наиболее распространенными проявлениями «COVID-19»  у новорожденных являются лихорадка, пневмония, цианоз, респираторный дистресс [26]. У большинства этих детей проявлялись симптомы средней степени тяжести, а исход был благоприятным. Установлено, что большинство осложнений были связаны с недоношенностью и сепсисом, а не с «COVID-19»  [27,42].

Доказательства передачи «COVID-19»   через грудное молоко ограничены, и нынешние руководящие принципы рекомендуют продолжать грудное вскармливание матерям, положительным на «COVID-19»  [27,4 2].

Осложнения и исходы беременности на фоне вакцинации от «COVID-19».

Анализ  опубликованных материалов о связи вакцинации против

«COVID-19» и осложнениями при беременности противоречивы. Тем не менее, некоторые предварительные выводы можно сделать:

Исследования, говорящие о безопасности вакцинации беременных не вызывают доверия у населения, поскольку за этими публикациями виден интерес фирм, производящих вакцины и заказывающих подобные публикации, несмотря на большую статистику наблюдений.

Как ни странно, но наибольшее доверие вызывают выступление политических деятелей, которые отражают информацию и интересы их избирателей.

В качестве примера, можно привести выступление члена Канадского парламента от штата Онтарио Рика Николлса 10 декабря 2021 г.

(Его выступление приводят многие публикации в интернете).

Обращаясь к министру здравоохранения Канады Кристин Эллиот Р.Николлс заявил:

««В районе Ватерлоо с января по июль (2021г.)  произошло 86 мертворождений, и обычно это происходит с частотой  примерно 1 мертворождение каждые два месяца. Но вот что самое главное. Матери мертворожденных детей были полностью вакцинированы. И вы неоднократно четко заявляли, что вакцины безопасны». Министр Кристин Эллиот не ответила на вопрос члена парламента, касаясь фактов  большого количества мертворожденных детей, а вместо этого дала стандартный религиозный ответ культа вакцины.

«Это безопасно. Это было проверено. Мы рекомендуем, чтобы беременные женщины получали вакцину для защиты самих себя, а также защиты ребенка. И это было доказано, это было одобрено Министерством здравоохранения Канады. Всемирной организацией здравоохранения, Управлением по контролю за продуктами и лекарствами ».

Дополним эту информацию по материалам США.

Последнее обновление Государственной системы отчетности о побочных эффектах вакцин (VAERS) правительства США. Сейчас в VAERS зарегистрировано 2 893 случая внутриутробной смерти плода после прививок от «COVID-19» за последний год, что означает больше случаев гибели плода после всех  вакцин за последние 31 год. (Материалы из интернета)

Возможности «Системного метода пиявколечения» в предохранении развития осложнений у беременных, зараженных «COVID-19».

В наших предыдущих публикациях мы подробно останавливались на применении гирудотерапии, как патогенетическом методе лечения заболевания   « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ».  Однако, в еще большей степени,  эти основания для снижения тяжести заболевания и смертности относятся к беременным  [3-14].

Мы анализировали  в прежних наших публикациях основные патогенетических механизмы, реализуемых в «Системном методе пиявколечения». Напомним о них читателям:

- открытие энергетического эффекта (информационно-энтропийного);

открытие  нейритстимулирующего эффекта медицинской пиявки;

открытие акустического эффекта  пиявколечения (гирудотерапии);

открытие дезинтоксикационного эффекта пиявколечения (гирудотерапии);

– открытие негэнтропийного эффекта пиявколечения

(гирудотерапии);        

показана роль  аутогемогирудотерапии в формировании иммуномодулирующего  эффекта пиявколечения (гирудотерапии);

открытие акваструктурирующего  эффекта пиявколечения (гирудотерапии);

–  открытие «Резонансно – волнового воздействия»  пиявколечения на состояние аквасистемы человека.

Кроме этих механизмов, в данной статье мы приводим новые аргументы в пользу применения «Системного метода пиявколечения» при лечении беременных от заболевания «COVID - 19 - ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ».

И,  прежде всего, обращаем внимание читателей на цикл работ, выполненных в России,  при использовании препарата «Пиявит». Этот препарат, «Пиявит», был специально разработан как субстанция, содержащая весь секрет слюнных клеток (ССК) медицинской пиявки, в составе которой он полностью сохраняет  свои активности при продолжительном хранении.

Разрешен к клиническому применению с 1994г. Подробно это препарат описан в монографии Басковой И.П. и Исаханяна Г.С. [54].  В состав  «Пиявита» входят: гирудин, гиалуронидаза, эглины и бделлины, простациклины, фермент дестабилаза. Экспериментально было подтверждено, что «Пиявит» не обладает тератогенным и эмбриотоксичеким действием и не оказывает отрицательного действия на течение гестационного периода [55].

Лечебные свойства «Пиявита» были доказаны при такой патологии, как «Задержка развития плода» (ЗРП) [56]. При этом заболевании наиболее перспективным является исследование показателей  системы гемостаза, уровня маркёра дисфункции эндотелия – фибронектина, а также концентрации плацентарных белков при беременности, осложненной ЗПР.

Доказано, что на фоне лечения «Пиявитом» наблюдается более быстрая и стойкая положительная динамика в отношении общей симптоматики заболевания. Доказано, что использование этого препарата позволяет уменьшить репродуктивные потери, увеличить число беременностей с благополучным исходом, а также снизить частоту осложнений беременности на 25%! [55].У беременных  с  ЗРП  в 100% случаев отмечается патологические изменения показателей системы гемостаза, гиперкоагуляция, активация ДВС-синдрома  с повышенной агрегацией тромбоцитов. В крови беременных ЗРП отмечено повышение фибронектина, а также снижение концентраций специфических белков фетоплацентарного комплекса, что является объективным критерием оценки состояния плода при беременности, осложненной задержкой его развития. Применение «Пиявита» в комплексном лечении ЗРП улучшает и нормализует состояние свёртывающей системы крови, улучшает белоксинтезирующую функцию плаценты, увеличивает продолжительность эффекта терапии, что позволяет существенно снизить частоту перинатальных осложнений, преждевременных родов, оперативных вмешательств, чем при традиционной терапии  [57], направленной на улучшение «Маточно-плацентарного - плодового кровотока».

Всё, вышесказанное о свойствах  «Пиявите» в еще большей степени реализуется при использовании «Системного метода пиявколечения», т.е.  при использовании лечебных сеансов с живой пиявкой у беременных с заболеванием« COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ».

Значительную роль в обосновании применения  «Системного метода пиявколечения» при « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНОМ СИНДРОМЕ», сыграли работы профессора МГУ им.Ломоносова М.В. Басковой И.П. по изучению роли  секрета слюнных клеток (ССК)  в генерации сосудистого эндотелия окиси азота -NO [58].

В наших публикациях многократно затрагивалась тема лечения « COVID – 19» - «ПОСТКОВИДНЫЙ СИНДРОМ» [3,4, 6-14], однако применительно к теме лечения беременных требуется особо ответственное отношение, поскольку речь идет о здоровье  беременной и её еще не родившегося ребенка.

В пользу  « Системного метода пиявколечения» беременных говорит, кроме известных и опубликованных эффектах пиявколечения [ 1-14],  обнаруженный профессором Басковой И.П.  М.В. феномен стимуляции выработки сосудистым эндотелием закиси азота – NO, которая обладает выраженным противовирусным действием [59,60].

Безусловно, эта тема интересна, освещена в литературе недостаточно, имеет перспективы для дальнейшего изучения.

Противовирусная роль окиси азота –NO к настоящем у времени доказана многими работами [59,60-62].

Впервые о самостоятельной роли эндотелия в регуляции сосудистого тонуса заявлено в статье, опубликованной в “Nature” авторами

Furchgott и Zawadzki [63] .Авторы впервые описали эндотелий -зависимый фактор релаксации (NO) и обнаружили новый, NO-зависимый путь регуляции физиологических процессов.

В обзоре С.Монкада  [64]  обсуждается роль NO в сердечно-сосудистой системе:  кроме поддержания вазодилятации NO ингибирует агрегацию адгезию тромбоцитов и модулирует пролиферацию гладких мышц. Он влияет на многие сердечно-сосудистые заболевания, каждый фактор риса ассоциируется с пониженной  способностью эндотелия генерировать NO.

Пониженный базальный синтез NO приводит  к вазоконстрикции, повышению кровяного давления и тромбообразованию.

В предлагаемой статье, нас, прежде всего,  интересует проблема  генерирования    NO с позиции антибактериального и противовирусного действия.

Монооксид азота (NO) продуцируется в респираторном тракте нитрооксидсинтазами (NOS) эпителиоцитов, эндотелиоцитов, провоспалительных клеток иммунной системы и участвует в регуляции множества процессов, имеющих важное значение в развитии патологии легких. NO обладает бактерицидными и противовирусными свойствами, регулирует тонус бронхиального дерева, сосудов, подвижность ресничек реснитчатого эпителия бронхов  [60, 65].

NO ингибирует многие вирусные протеиназы и факторы транскрипции, необходимые для вирусной репликации [61], а также усиливает противовирусный эффект IFN-γ [60].

Влияние активированных кислородсодержащих метаболитов (АКМ) на инфекционные агенты также связано со скоростью их взаимодействия с активированными азотсодержащими метаболитами (ААМ), которое  приводит  к  образованию ONOO– [66-68].

В настоящее время представлено новое понимание синергизма действия активных радикалов кислорода и азота в неспецифической защите организма [66].

Согласно данным современных исследований продукция АКМ и ААМ является важнейшим признаком активации фагоцитирующих клеток — макрофагов, нейтрофилов и моноцитов. Генерация NO и O2 происходит практически в эквимолярном количестве.

Баланс в уровне и темпах генерации NO и O2–• при развитии окисидативного взрыва имеет решающее значение в формировании аддитивного результата их совместного влияния. Одновременная продукция макрофагами и эпителиоцитами практически в эквимолярном соотношении супероксидного аниона радикала и NO приводит к образованию пероксинитрита ONOO–, более токсичного, чем NO для большинства бактериальных, вирусных [61,62] и грибковых инфекционных агентов [69].Пероксинитрит взаимодействует с белками капсулы вирусов, ингибируя проникновение вирусов в клетку [62].

Бронходилятирующее действие NO приводит к умеренному расслаблению гладких мышц преимущественно крупных бронхов. Мощным бронходилатирующим действием  обладают образующиеся при нитрозилировании нитрозотиолы [60].

Бронхопротекторное действие NO и влияние на дренажную функцию респираторного тракта.

Показано, что дефицит активности cNOS сопряжен с развитием гиперчувствительности бронхиального дерева [60,70]. При низком уровне NO способствует восстановлению экстрацеллюлярного матрикса, индуцируя простагландин E2-зависимый синтез коллагена, и активно участвует в процессах репарации слизистой оболочки респираторного тракта [71,72].

Активные радикалы азота увеличивают продукцию муцина и эпителиальной слизи, усиливая активность подслизистых желез, ускоряют движения ресничек реснитчатого эпителия. NO индуцирует активность апикальных анионных и базолатеральных калиевых каналов эпителиоцитов, способствуя механической элиминации инфекционных агентов [60,70].

Цитируемые работы готовят нас к понимаю роли ССК медицинской пиявки влиять на синтез NO в культуре эндотелиальных клеток сосудов человека (HUVEC). Цикл работ, выполненных в МГУ им.Ломоносова М.В. под руководством профессора Басковой И.П. с использованием трёх методов: флуоресцентной микроскопии, проточной цитометрии и методом измерения флуоресценции растворов  доказал следующее.

Использование для определения   NO в живых клетках флуоресцентного красителя  Cu-Fl,представляющего комплекс двухвалентной  меди с производным флуоресцеина [73,74] может быть успешно применено для анализа синтеза NO в живых клетках эндотелия с использованием микроскопии и проточной цитометрии.

Следующим шагом исследователей последовало доказательство, что различные концентрации ССК влияют на синтез NO в культуре эндотелиальных клеток сосудов человека (HUVEC).

Анализ клеток при микроскопии показал, что в культуре HUVEC нарастает интенсивность синтеза NO в центрах, расположенных вблизи цитоплазматической мембраны, при этом молекулы NO успевают диффундировать в межклеточную среду на достаточно большое расстояние.

Полученные на моделях данные о влиянии препарата «Пиявита» и ССК позволяют надеяться, что и живая пиявка Hirudo medicinalis будет обладать подобным эффектом стимуляции выработки  окиси азота – NO в эндотелии сосудов и тканях человека, но это требует и  прямых экспериментальных доказательств.

Заключение

«COVID-19» – «ПОСКОВИДНЫЙ  СИНДРОМ» потенциально смертельная инфекция  и  заболевание, но данные о ее течении у беременных сегодня ограничены. Неоднородность полученных сведений вероятнее всего объясняется разнообразием изучаемых популяций людей, методов обследования и, как следствие, полученных результатов.

Существующие разные подходы к лечению беременных с «COVID-19» - «ПОСТКОВИДНЫМ  СИНДРОМОМ»  затрудняют анализ течения инфекции, развития специфических и неспецифических осложнений во время беременности, подходов к родоразрешению.

Беременные пациентки с легкой формой инфекции и отсутствием сопутствующих заболеваний, акушерских осложнений должны родоразрешаться естественным образом в положенные сроки и могут быть благополучно выписаны домой.

Женщины в третьем триместре беременности, особенно с ожирением, СД, хронической артериальной гипертензией, имеют самый высокий риск критического течения заболевания, осложненного течения беременности, в таких условиях коллегиально обсуждается тактика досрочного родоразрешения.

Невозможно не затронуть животрепещущую тему – причину мертворождения у вакцинированных беременных женщин. В определенной степени ответ на этот вопрос даёт подробный анализ отечественными  авторами мировой литературы, поскольку статистики на эту тему в России не опубликовано [75].

Авторы  этого обзора особое внимание уделяют токсичности Спайк-белка. Возможности создания вакцины против коронавирусной инфекции для человека исследовалась давно. Среди поверхностных белков вириона главной мишенью для нейтрализации антителами служат открытые для взаимодействия S- протеины (Spikeglycoproteins) отвечающие за соединение с рецепторами клеток-мишеней.

Вне вирусной частицы Спайк-белок имеет повышенную токсичность и способен накапливаться в тканях органов. Результаты исследований указывают на то, что белок может синтезироваться в различных органах в течение недели и более после инъекции. Может присутствовать в крови до четырех недель после  инъекции препарата.

Спайк-белок сам по себе, не являясь частью коронавируса, может повреждать эндотелиальные клетки и нарушать кровообращение, проникать через гематоэнцефалический барьер.

Спайк-белок SARS-CoV-2 содержит расширенные аминокислотные последовательности, ранее установленные,  как характерные для прионоподобного белка.  Это  говорит о том, что индуцированное вакциной производство  Спайк-белка является подобием производства прионоподобного белка. Установлены пути, по которым этот белок распределяется по всему организму.  Благодаря его прионоподобным свойствам он вызывает нейровоспаление и нейродегенативные заболевания, нарушение  процессов свёртывания крови.

Появление прионоподобных свойств более характерно для связи с препаратами мРНК (мРНК-вакцинами), чем для естественной инфекции, вызываемой новым коронавирусом. Если беременным женщинам вводят вакцину с мРНК путём повторных или бустерных уколов, резкий синтез белка в мозге плода нарушает строго регулируемые процессы синтеза, что приводит к потенциальным повреждениям мозга. Недооценка числа смертей, вызванными вакцинами с мРНК и заявленные преимущества, такие как 95%-ная эффективность и 90%-ное снижение смертности, бессмысленны  и вводят в заблуждение [75].

Не удивительно, что вакцинация подобными препаратами вызывает гибель плода у беременных.

Принципиально важным является вопрос о применении  гирудотерапии во время беременности. Представленные в обзоре работы по сохранению беременности и вынашивании плода при использовании препарата «Пиявита» однозначно доказывает его эффективность.

Данные литературы указывают, что применение гирудотерапии при подготовке к беременности оказывает выраженный положительный эффект даже при такой серьезной патологии как хронический пиелонефрит.

Авторы работы [76] установили, что при хроническом пиелонефрите имеются нарушения со стороны антиоксидантной системы, что негативно сказывается на течении беременности. Применение прегравидарной подготовки с включением курса гирудотерапии способствовало  улучшению показателей антиоксидантной системы во время беременности, снижению частоты обострений пиелонефрита и осложнений беременности в большей степени, чем стандартный курс лечения.

Наблюдения в нашей клинике за бесплодными парами и опубликованные в 2012г. материалы  за период 18 лет  наблюдений показали, что дети родившейся у этих пар с применением «Системного метода пиявколечения»  рождались с высоким уровнем физического здоровья (Шкала Апгар 9/10 баллов), но они показывали хорошую динамику физического и ментального развития, лучшую, чем их сверстники, родившееся при обычном ведении родов.

Таких детей к 2012 г. родилось более 3000   с применением «Системного метода пиявколечения» [77].

Они имели самую высокую оценку по шкале Апгар. К 2022г. таких детей в различных регионах России родилось более 5000 человек, при участии учеников нашей кафедры: за 26 лет подготовлено около 2000 врачей в России, владеющих «Системным методом пиявколечения».

Применение «Системного метода пиявколечения» при прегравидарной подготовке и в процессе беременности  позволяет  избежать осложнений и родить в срок здорового ребенка  на фоне текущей пандемии.

Литература/References

1. Krashenyuk A.I., Krashenyuk S.V. New understanding of Ancient Technology –Leech therapy. Abstracts for 11th European Congress for Integrative Medicine. Int.J.Integrated Medicine, 2018, v.43, p.195.

2. Krashenyuk A.I. The Renaissance of hirudotherapy in Russia: The end of XX and the beginning XXI century. Journal of Regenerative Medicine, 2019, v.8, p.42.

3. Krashenyuk A.I. Neurotrophic (Neural Stimulating) and Neuromediator Effects of Hirudo medicinalis. Pathogenetic Mechanism of Treatment of Diseases of the Nervous System of the Human. Acta Scientific Medical Sciences 4.3 (2020): 01-06.

4. Krashenyuk A.I. Coronavirus COVID-19 – Theoretical and Practical Substantiations for Reducing Mortality from Complications. Acta Scientific Medical Sciences 4.6 (2020):115-123.

5. Krashenyuk A.I. Aquapathogenesis is the Nature of Human Diseases. Dynamic Hirudotests: New Possibilities of Integral Diagnostics of the State of Human Bodies and his Systems –Study of the Dynamism of the Human Aquasystem. Acta Scientific Medical Sciences 4.10 (2020):76-90.

6. Krashenyuk A.I. Covid-19: Prospects for the Treatment and Rehabilitation of «POST-COVID SYNDROME» by Ayurvedic Method – Hirudotherapy. Acta Scientific Medical Sciences5.5 (2021): 133-144.

7. Krashenyuk A.I. «Covid-19»: The Importance of the Renaissance of Hirudotherapy to Overcome the Pandemic in Russia and in the World. Journal of Clinical Case Studies, Reviews & Reports, 2021, Volume 3(5): 1-8.

8. Krashenyuk A.I., Burkhonov A.B. Aseptic Necrosis of the Joints,   As A Complications of «Post-COVID Syndrome» (Clinical Case).Journal of Clinical Case Studies, Reviews & Reports, 2022, Volume 4(3): 1-6.

9. Krashenyuk A.I. Hirudotherapy and Scientific Arguments Substantiation of Pathogenic Treatment «POST – COVID SYNDROME». J. Inter. Medicine Research & Reports, 2022, Volume 1(2): 1-10.

10. Krashenyuk A.I. COVID-19: Is there any legitimate optimism in the treatment of «POST-COVID syndrome» and complication from vaccination? 2nd Edition of International Conference on TRADITIONAL MEDICINE, ETNOMEDICINE AND NATURAL THERAPIES. VIRTUAL EVENT. 18-19 MAY, 2022, p.22-23.

11. Krashenyuk A.I.  “COVID-19 – POST - COVID SYNDROME” Pandemic: Solutions of the Problem are Visible in the Application of Modern Hirudotherapy and Integrative Medicine. Open Access Journal of Biomedical Science .2022, May-June -4(3):1907-1909.

12. Krashenyuk A.I.  “COVID–19 – POSTCOVID SYNDROME” Pandemic: How to Protect Doctors and Nurses in the “Red Zone” of Hospital? J. of Medical & Clinical Nursing, 2022, Volume 3(4): 1- 9.

13. Krashenyuk A.I.  "COVID-19 – POST-COVID SYNDROME" Pandemic:  Complex Treatment with Medical Leeches, Including Detoxification. Confirmation of the Validity of  The "HOMOTOXICOLOGY" of  H. - H. RECKEVEG. Journal of Clinical Epidemiology & Toxicology, 2022, volume 3(4): 1-7.

14. Krashenyuk A.I.  "COVID-19 – POST-COVID SYNDROME" Pandemic: The Problem is Solved by Information Medicine – Hirudotherapy. PriMera Scientific Medicine and Public Health 1.4 (2022), 05-09

15. Sanaeva M. D., Dudareva Yu. A. Disease course, obstetric and perinatal outcomes in pregnant women with COVID-19 (literature review) // Lechaschi Vrach. 2022; 5-6 (25): 20-24. DOI: 10.51793/OS.2022.25.6.003.

16. Galang R. R., Chang K., Strid P., et al. Severe coronavirus infections in pregnancy: a systematic review // Obstet. Gynecol. 2020; 136 (2): 262-272. https://doi.org/10.1097/AOG.0000000000004011.

17. Allotey J., Stallings E., Bonet M., et al. Clinical manifestations, risk factors, and maternal and perinatal outcomes of coronavirus disease 2019 in pregnancy: living systematic review and meta-analysis // BMJ. 2020; 370. https://doi.org/10.1136/bmj.m3320.

18. Макацария А.Д., Григорьева К.Н., Мингалимов М.А., и др. «Коронавирусная инфекция (COVID-19) и синдром диссеминированного внутрисосудистого свёртывания. Акушерство. Гинекология и Репродукция. 2020; 14(2):123-131.

19. Лекция профессора П.А. Воробьева. СИНДРОМ  ПОСТКОВИДАhttps://youtu.be/FB4EGWgb4VQ

20. Mathad J. S., Gupta A. Pulmonary infections in pregnancy // Semin. Respir. Crit. Care Med. 2017; 38 (2): 174-184. https://doi.org/10.1055/s-0037-1602375.

21.Perlman S. Another decade, another coronavirus // N. Engl. J. Med. 2020; 382 (8): 760-762. https://doi.org/10.1056/NEJMe2001126.

22. Diriba K., Awulachew E., Getu E. The effect of coronavirus infection (SARS-CoV-2, MERS-CoV, and SARS-CoV) during pregnancy and the possibility of vertical Fig. 1. Algorithm for the disposition of pregnant patients with COVID-19. M. N. Boushra, A. Koyfman and B. Long American Journal of Emergency Medicine xxx (2020) xxx 5 maternal-fetal transmission: a systematic review and meta-analysis // Eur. J. Med. Res. 2020; 25 (1): 39. https://doi.org/10.1186/s40001-020-00439-w.

23. Cohen J., Vignaux O., Jacquemard F. Covid-19 in pregnant women: general data from a French national survey // Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod .Biol. 2020; 251 (1): 267-268. https://doi.org/10.1016/j.ejogrb.2020.06.002.

24. Liu D., Li L., Wu X., et al. Pregnancy and perinatal outcomes of women with coronavirus disease (COVID-19) pneumonia: a preliminary analysis // Am. J. Roentgenol. 2020; 215 (1): 127-132. https://doi.org/10.2214/AJR.20.23072.

25. Liu D., Li L., Wu X., et al. Pregnancy and perinatal outcomes of women with coronavirus disease (COVID-19) pneumonia: a preliminary analysis // Am J Roentgenol. 2020; 215 (1): 127-132. https://doi.org/10.2214/AJR.20.23072.

26. Gabriel Marín, Miguel A., Mar Reyne Vergeli, Sonia Caserío Carbonero, Sole Laia, Tamara Carrizosa Molina, et al. Maternal, perinatal, and neonatal outcomes with COVID-19: a multicenter study of 242 pregnances and their 248 infant newborns during their first month of life // The Pediatric Infectious Disease Journal. 2020. https://doi.org/10.1097/INF.0000000000002902 Still in print.

27. Turan O., Hakim A., Dashraath P., Jeslyn W. J. L., Wright A., Abdul-Kadir R. Clinical characteristics, prognostic factors, and maternal and neonatal outcomes of SARS-CoV-2 infection among hospitalized pregnant women: A systematic review // Int. J. Gynecol. Obstet. 2020; 151(1). https://doi.org/10.1002/ijgo.13329 ijgo.13329.

28. Hirshberg A., Kern-Goldberger A. R., Levine L. D., et al. Care of critically ill pregnant patients with coronavirus disease 2019: a case series // Am. J. Obstet. Gynecol. 2020; 223 (2): 286-290. https://doi.org/10.1016/j.ajog.2020.04.029

29. Knight Dphil M., Bunch K., Vousden N., et al. Characteristics and outcomes of pregnant women admitted to hospital with confirmed SARS-CoV-2 infection in UK: national population based cohort study // B.M.J. 2020; 369: m2107. https://doi.org/10.1136/ bmj.m2107.

30. San-Juan R., Barbero P., Fernández-Ruiz M., et al. Incidence and clinical profiles of COVID-19 pneumonia in pregnant women: a single-Centre cohort study from Spain // E. Clinical. Medicine. 2020; 23: 100407. https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100407.

31. Schwartz D. A. An analysis of 38 pregnant women with «COVID-19», their newborn infants, and maternal-fetal transmission of SARS-CoV-2: maternal coronavirus infections and pregnancy outcomes // Arch Pathol Lab Med. 2020; 144 (7): 799-805. https://doi.org/10.5858/arpa.2020-0901-SA.

32. Ellington S., Strid P., Tong V. T., et al. Characteristics of Women of Reproductive Age with Laboratory-Confirmed SARS-CoV-2 Infection by Pregnancy Status — United States, January 22-June 7, 2020 // MMWR Morb. Mortal Wkly. Rep. 2020; 69 (25): 769-775.  https://doi.org/10.15585/mmwr.mm6925a1.

33. Clerkin K. J., Fried J. A., Raikhelkar J., et al. «COVID-19» and cardiovascular disease // Circulation. 2020; 141 (20): 1648-1655. https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.120.046941.

34.Thompson J. L., Nguyen L. M., Noble K. N., Aronoff D. M. «COVID-19»-related disease severity in pregnancy // Am. J. Reprod. Immunol. September. 2020. https://doi.org/10.1111/aji.13339.

35. Juusela A., Nazir M., Gimovsky M. Two cases of coronavirus 2019-related cardiomyopathy in pregnancy // Am. J. Obstetr. Gynecol. MFM. 2020; 2 (2): 100113. https://doi.org/10.1016/j.ajogmf.2020.100113.

36. Hirshberg A., Kern-Goldberger A. R., Levine L. D., et al. Care of critically ill pregnant patients with coronavirus disease 2019: a case series // Am J Obstet Gynecol. 2020; 223 (2): 286-290. https://doi.org/10.1016/j.ajog.2020.04.029.

37. Ellington S., Strid P., Tong V. T., et al. Characteristics of Women of Reproductive Age with Laboratory-Confirmed SARS-CoV-2 Infection by Pregnancy Status — United States, January 22-June 7, 2020 // MMWR Morb Mortal Wkly Rep. 2020; 69 (25): 769-775. https://doi.org/10.15585/mmwr.mm6925a1.

38. Kim G. U., Kim M. J., Ra S. H., et al. Clinical characteristics of asymptomatic and symptomatic patients with mild «COVID-19» // Clin. Microbiol. Infect. 2020; 26 (7). https://doi.org/10.1016/j.cmi.2020.04.040 948.e1–948.e3.

39. WHO Director-General’s opening remarks at the media briefing on COVID-19; 11 March 2020. https://www.who.int/dg/speeches/detail/who-director-general-sopening-remarks-at-the-media-briefing-on-covid-19—11-march-2020 (Accessed September 29, 2020).

40. Perlman S. Another decade, another coronavirus // N. Engl. J. Med. 2020; 382 (8): 760-762. https://doi.org/10.1056/NEJMe2001126.

41. Ferrazzi E., Frigerio L., Savasi V., et al. Mode of delivery and clinical findings in COVID19 infected pregnant women in northern Italy // SSRN Electron J. April 2020. https://doi.org/10.2139/ssrn.3562464.

42. Flaherman V. J., Afshar Y., Boscardin J., et al. Infant outcomes following maternal infection with SARS-CoV-2: first report from the PRIORITY study // Clin. Infect. Dis. September 2020. https://doi.org/10.1093/cid/ciaa1411.

43. Fenizia C., Biasin M., Cetin I., et al. Analysis of SARS-CoV-2 vertical transmission during pregnancy // Nat. Commun. 2020; 11 (1): 5128. https://doi.org/10.1038/s41467-020-18933-4.

44. Carosso A., Cosma S., Serafini P., Benedetto C., Mahmood T. How to reduce delivery? // Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol. 2020; 250: 246249. https://doi.org/10.1016/j.ejogrb.2020.04.065.

45. Baergen R. N., Heller D. S. Placental pathology in Covid-19 positive mothers: preliminary findings // Pediatr. Dev. Pathol. 2020; 23 (3): 177-180. https://doi.org/10.1177/1093526620925569.

46. Chen S., Huang B., Luo D. J., et al. Pregnant women with new coronavirus infection: a clinical characteristics and placental pathological analysis of three cases // Zhonghua bing li xue za zhi = Chinese Journal of Pathology. 2020; 49 (0). https://doi.org/10. 3760/cma.j.cn112151-20200225-00138 E005.

47. Kuhrt K., McMicking J., Nanda S., Nelson-Piercy C., Shennan A. Placental abruption in a twin pregnancy at 32 weeks’ gestation complicated by coronavirus disease 2019 without vertical transmission to the babies // Am. J. Obstetr. Gynecol. MFM. 2020; 2 (3): 100135. https://doi.org/10.1016/j.ajogmf.2020.100135.

48. Baud D., Greub G., Favre G., et al. Second-trimester miscarriage in a pregnant woman with SARS-CoV-2 infection // JAMA. 2020; 323 (21): 2198-2200. https://doi.org/10.1001/jama.2020.7233.

49. What’s new | COVID-19 Treatment Guidelines; 2020. https://www.covid19treatmentguidelines.nih.gov/whats-new/ (Accessed October 18, 2020).

50. Chen H., Guo J., Wang C., et al. Clinical characteristics and intrauterine vertical transmission potential of «COVID-19» infection in nine pregnant women: a retrospective review of medical records // Lancet. 2020; 395 (10226): 809-815. https://doi.org/10. 1016/S0140-6736 (20)30360-3.

51.Wei M., Yuan J., Liu Y., Fu T., Yu X., Zhang ZJ. Novel coronavirus infection in hospitalized infants under 1 year of age in China // JAMA. 2020; 323 (13): 1313-1314. https://doi.org/ 10.1001/jama.2020.2131.

52. Zhu H., Wang L., Fang C., et al. Clinical analysis of 10 neonates born to mothers with 2019-nCoV pneumonia // Transl. Pediatr. 2020; 9 (1): 51-60. https://doi.org/10.21037/ tp.2020.02.06.

53. Zeng L., Xia S., Yuan W., et al. Neonatal early-onset infection with SARS-CoV-2 in 33 neonates born to mothers with «COVID-19» in Wuhan, China // JAMA Pediatr. 2020; 174 (7): 722-725. https://doi.org/10.1001/jamapediatrics.2020.0878.

54. Баскова И.П.,Исаханян ГШ.С. Гирудотерапия. Наука и практика. М.,2004,507с.

55. Баскова И.П. Научные основы гирудотерапии. Гуморальное звено. М., 2015,с.189.

56. Казеннова Ю.С., Стрижова Р.И., Михайличенко Г.И., Ибрагимов А.А. Коррекция гемостазиологических нарушений с использованием гирудофармакотерапии у беременных с задержкой развития плода // Сборник материалов XIII  Российского национального конгресса «Человек и лекарство», М.,2006, с.153.

57. Казеннова Ю.С., Стрижова Р.И., Шейхов М.Р., Ибрагимов А.А., Балабанова И.Б. Концептуальная схема лечения задержки развития плода с применением гирудофармакотерапии // Тезисы докладов  VII  Российского форума  «Мать и дитя». М., 2005, 89-90.

58. Баскова И.П., Алексеева А.Ю., Костюк С.В., Неверова М.Е., Смирнова Т.Д., Вейко Н.Н. Применение нового реагента Cu- Fl  для анализа  стимуляции синтеза NO секретом слюнных клеток медицинской пиявки в культуре эндотелия человека (HUVEC) и кардиомицетов крысы. // Биомед. химия, 2012, 58, 65-76.

59. Akaike T., Maeda H. Nitric oxide and virus infection // Immunology, 2000, v.101, № 3,300-308. PMID: 11106932.

60. Ricciardolo F.L.M. Multiple roles of nitric oxide in airways // Thorax, 2003, v.58, 175-182. PMID: 12554905

61. Cao W., Baniecki M.L., McGrath W.J. et al.   Nitric oxide inhibits the adenovirus proteinase in vitro and viral infectivity in vivo / // FASEB J., 2003.  v.17. 2345-2346. PMID: 14525937.

62.  Padalko E., Ohnishi T., Matsushita K. et al. RNA Peroxynitrite inhibition of coxsackievirus infection by prevention of viral entry // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2004, v. 101, 11731- 11736. PMID: 15286280.

63. Furchgott R.F., Zawadzki J.V. The obligatory role of endothelial cells in relaxation of arterial smooth muscle by acetylcholine // Nature, 1980,288, 373-376.

64. Moncada S., E.A.Higgs. The discovery of nitric oxide and its role in vascular biology // British Journal of Pharmacology, 2006, 147, 193-201.

65. Allain A., Hoang V.T., Lasker  G.F.  et al.  Role of nitric oxide in developmental biology in plants, bacteria, and man. // Curr. Top. Pharmacol.  2011. № 15(2), 25-33. PMID: 24563585.

66. Fang F.C. Antimicrobial reactive oxygen and nitrogen species: concepts and controversies // Nat. Rev. Microbiol.  2004, v. 2, 820-832.PMID: 15378046.

67. Li H., Wallerath T., Forstermann U. Physiological mechanisms regulating the expression of endothelial-type NO synthase. // Nitric.Oxide.  2002, v. 7, 132-147.PMID: 12223183.

68. Lang J.D., McArdle P.J., O’Reilly P.J., Matalon S. Oxidant-Antioxidant Balance   in   Acute   Lung   Injury   // Chest. 2002, v. 122, 314-320.PMID: 12475808.

69. Stamler J.S., Lamas S., Fang F.C./ Nitrosylation: the prototypic redox-based signaling mechanism // Cell. 2001, v. 106, 675-683.  PMID: 11572774.

70. Ricciardolo F.L.M., Sterk P.J., Gaston B., Folkerts G. Nitric Oxide in Health and Disease of the Respiratory System // Physiol. Rev. 2004, v. 84, № 3, 731-765.  PMID: 15269335.

71. Shi H.P., Most D., Efron D.T. et al. The role of iNOS in wound healing // Surgery.2001, v. 130, 225-229. PMID: 11490353.

72. Wong S. H., Santambrogio L., Strominger J.L.  Caspases and nitric oxide broadly regulate dendritic cell maturation and surface expression of class II MHC proteins. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2004, v. 101, № 51, 17783-17788.PMID: 15598739.

73. Lim M.N., Xu D., Lippard S.J. Visualization  of nitric oxide in living cells by a copper-based fluorescent probe //Nat.Chem.Biol.,  2006, 2, 375-380.

74. Pluth M.D., McQuade I.E., Lippard S.J. Cell-trappable fluorescent probes for nitric oxide visualization in  living cells// Org.Lett. 2010,12, 2318-2321.

75. Редько А.А., Иванов Д.В.О механизме действия современных иммунобиологических препаратов (Научный обзор литературы). Вестник новых медицинских технологий.// Электронное издание.2023, №1. Публикация 3-8.URL: http://www.medtsu.tula.ru/VNMT/Bulletin/E2023 - 1/3-8.pdf (09.02.2023). DOI: 10.24412/2075-4094-2023-1-3-8. EDN  IPAMUZ

76. Khardikov A.V., Petrov S.V., Klimkin A.S. Hirudotherapy in patients with chronical pyelonephritis as method pregravidal course. The First World Hirudotherapy Congress:  scientific conference abstracts. Moscow, September 24-25, 2013, 135-137.  Ed.Konstantin Sukhov. Moscow: Norwell Partners Inc., 2013

77. Krashenyuk A.I., Krashenyuk S.V.  Biotherapeutic approaches to reduction of the risk of giving birth to sick children. Internationaler Medizinischer Kongress. EUROMEDICA .Hannover, 2012, 31.Mai – 01. Juni, 137-138.